среда, 9 апреля 2014 г.

Понять меня. Соционика.

Очередное описание Есенина, как вы поняли. И знаете что? Оно верное. Я еще это не формулировала, но вот оно есть, в готовом виде. С одной стороны потребность в рефлексии с этой стороны не удовлетворена, с другой - замечательно, когда тебе подают тебя на тарелочке) Я даже комментировать ничего не буду. Ну, попытаюсь.
Я всегда есть. Я любой и я никакой одновременно.
То есть человек может встроиться практически в любую внешнюю ситуацию и при этом оставаться самим собой (неизвестно каким). Если человек пытается начать искать ответ на вопрос «кто я?», то он словно заглядывает в бездну, в которой нет ничего. Предельная пустота. Рациональность в этом месте сбоит и зависает от ужаса. Но если таким вопросом не задаваться и не пугать собственное рацио, то автомат прекрасно существует, опираясь на это предельное отсутствие себя… При взаимодействии с внешней средой эта функция в чистом виде проявляется как зеркало — способность легко отражать внешнюю ситуацию и таким образом практически мгновенно встраиваться в нее. Это свойство делает Есенина довольно сложным ТИМом для считывания при разговоре один на один, потому что он так легко подстраивается под другого, что тот как в зеркале видит ровно то, что захочет увидеть… При наблюдении же себя самого у человека с таким ТИМом возникает эффект зеркала, смотрящегося в другое зеркало. Ускоряющаяся бесконечность отражений.

Творческая работа с эмоциональным фоном.
Есенин нуждается в людях и в общении, потому что только так ему есть в чем отразится. Заполнить пустоту эмоциональным общением и тем самым уйти от опасной дурной бесконечности вглядывания в самого себя никакого. Именно другие позволяют Есенину стать «таким»… Попутно творческая функция проявляется в мастерском и тонком управлении эмоциональным фоном. В отличии от Дюмы, который играет эмоциями ярко и шумно, Есенин может это делать практически незаметно. Он умеет и хочет нравится другим. В этом его творчество — влюбить в себя другого, ловко подстроившись под его ожидания и тонко эмоционально отыграть эти ожидания, т.е. стать таким каким вы меня хотите видеть. При этом он столь же ловко может управлять отношениями других людей между собой. Что делает его превосходным интриганом. И как правило редко кто из вовлеченных участников интриги замечает как Есенин это делает. Все вроде как происходит само собой и Есенин тут совершенно не причем. Он же такой хороший для всех. Умеет всем нравится… Это качество делает этот ТИМ одним из самых опасных в соционе — нож может быть незаметно вонзен в спину с благодушной улыбкой и добрыми глазами. (Я знаю, что нравлюсь людям. Самым разным. Не было коллектива, где я была бы отверженной. Даже если не нравлюсь - они вполне благосклонно меня терпят. Но понравится конкретному человеку - это всегда проблема. Но это так, конкретно обо мне.)

Самооценка в плюсе, когда я понимаю что происходит.
Решается эта проблема «понимания» опять же через отражение в другом человеке, через встраивание в другого чела или ситуацию и отражение его понимания, его модели мира. Что позволяет Есенину вести самые заумные интеллектуальные беседы, совершенно не обременяя себя пониманием того, о чем он говорит. Он очень ловко и виртуозно имитирует любую логику, ибо для него любые знаки всегда пусты. За ними ничего не стоит. Точнее за любым знаком стоит бездонная пустота его первой функции, что позволяет наполнять систему знаков любым смыслом, который ожидает услышать собеседник. Это делает Есенина прирожденным художником эпохи постмодерна, легко ориентирующемся во вселенной симулякров (копий, не имеющих оригиналов в реальности). Далее все зависит от глубины словарного запаса конкретного человека с таким ТИМом — чем больше разных слов он знает, тем более ловкие и хитроумные словесно-логические конструкции он может выдавать, в тем большем количестве ситуаций он чувствует себя уверенно, тем лучше защищена его самооценка.

Запрос на силу. Хочу энергии, которая позволит мне начать двигаться…
Попав в черно-сенсорное силовое поле Есенин накачивается ей, надуваясь буквально как шарик, трансформируя силовую энергию в эмоциональную игру. Актерская игра становится более яркой и мощной…
Извне это похоже на постоянный виктимный запрос Есенина на жесткий волшебный пендель, который позволяет ему взлететь ввысь и раскрыться в ярком эмоциональном полете. Когда же действие энергии пенделя заканчивается, то он снова падает на землю и вновь ждет пока ему кто-то поможет взлететь. Такова виктимная черта всех пажей… В специфике такой функции кроется тяга Есенина к жестким интригам. Он любым доступным ему способом раскачивает среду (вплоть до конфликтов), чтобы она пришла в движение. Он хочет «движухи», из которой сможет черпать энергию. Ну и естественно он хочет управлять происходящей «движухой», пытаясь делать это с помощью интриг среди участников процесса.

(с) Боевая соционика

Комментариев нет:

Отправить комментарий