***

теплее январских берлог и апрельских гнезд,
уютнее, чем потертые свитера, -
плацкартные полки, где каждый второй вопрос
становится риторическим до утра.
где времени есть вагон отоспаться чтоб,
а ты по вагону волком на поводке
всё водишь усталый взгляд, потирая лоб.
и гладкое с безымянного в кулаке
сжимаешь чекой. считаешь в уме до трех
(часов) -
меж вторым и третьим - хоть сядь и вой,
но взрыв, как всегда, тебя застает врасплох -
и ты засыпаешь: маленькой и живой.

пришедшее утро - в традициях лучших книг -
на станции энной солнца плеснет в стекло,
и рельсы с разбегу носами уйдут в тупик.
ты вздрогнешь и вдруг почувствуешь: зажило.

ворчливой седой проводнице не сдав постель,
оставив нетронутым утренний с коньяком,
стечешь осторожною кошкой в густой апрель,
вдохнешь и пойдешь пешком
по кромке инсайта (что нечем впервые крыть):
для воздуха в строках не нужно больших причин,
а ближе случайных попутчиков могут быть
лишь дети твоих мужчин.

(с)